Ничьи котята - Страница 14

— По окрестностям? — удивленно посмотрела на него Цукка.

— Ну да, — кивнул парень. — Ты же только одну дорожку в город и знаешь. А она большой крюк дает. Или тебе нравится кругами ходить? Пошли, успеешь еще нахозяйничаться!

Цукка задумалась. Вообще-то дел еще хватало. Нужно аккуратно развесить одежду в шкафу, как-то прибраться в комнате, да и кухню не мешало бы почистить. Нужно спланировать свои расходы, позвонить родителям и сообщить, что она устроилась (не вдаваясь в детали, разумеется). Ой, а погладить блузку и юбку? Вот о чем она не подумала — а как она станет гладить одежду? Наверное, нужно купить утюг. И стирка — пока у нее нет стиральной машины, придется стирать в тазике, и его тоже нужно купить. О чем она думала, когда ходила за продуктами? А еще нужно сделать запасной ключ — Дзинтон предупредил, что замок на двери менял он сам, и ключей от него всего два.

— Ну так что, пойдешь? — нетерпеливо переспросил Дзинтон.

— Ладно, уговорил, — улыбнулась Цукка. — Я вспомнила, что мне еще кое-то нужно купить в магазине. Заодно и зайдем.

— Женщины! — Дзинтон возвел очи к небу. — Только о покупках и думают.

— Зато мужчины, похоже, вообще не думают, — отпарировала Цукка. — Как я без утюга одежду гладить стану? Мне, между прочим, на работу опрятной ходить положено.

— А, утюг есть, — Дзинтон беззаботно махнул рукой. — У меня в комнате. Я его потом сюда принесу, пользуйся. Ну, пошли, а то солнце уже к закату клонится. Через пару часов темнеть начнет. Переодевайся, если надо, я тебя на дворе жду. — Он повернулся и стремительно вышел из кухни.

Цукка снова улыбнулась — не человек, ураган! — и пошла за ним. Интересно, он что, так ухаживает? Или просто соскучился в одиночестве? А ведь она так и не знает о нем почти ничего. Ну, сейчас и допросит.

Юноша и в самом деле показал ей несколько путей в город, о которых сама Цукка ни за что не догадалась бы. Оказывается, мароны, окружавшие отель, когда-то являлись частью довольно большого и, наверное, красивого парка при отеле. Сейчас парк зарос густым подлеском и мало чем отличался от дикого леса. Вокруг него по большей части еще сохранилась легкая деревянная ограда, хотя тикуриновые жерди под действием ветра и дождей местами расщепились и попадали на землю.

Из дворика перед входом имелось, оказывается, аж три выхода: один — через главные ворота, а два других — через калитки в боковых стенах, от которых через парк вели тропинки, проходя через остатки калиток в ограде и убегая дальше. Одна такая стежка, попетляв между деревьями, выводила к обрыву над бухтой, по которому вниз, в город, шла крутая каменная лестница с местам осыпавшимися ступеньками. С торчащей над обрывом скалы, которую Дзинтон назвал «смотровой», открывался великолепный вид на раскинувшиеся внизу бухту и город, даже более шикарный, чем с давешней площадки.

— Не стоит здесь в темноте ходить, а то костей не соберешь, — предупредил парень. — Надо подсветку, наверное, сделать, но пока не до того. Но при свете до транспорта здесь путь раза в два короче. Там, внизу, Сиреневый бульвар, по нему монорельс идет.

Другая тропинка, грунтовая, тоже выводила к обрыву и ныряла куда-то вниз, к покрытым ползучей березой каменистым осыпям океанского берега. По ней Цукка не рискнула бы путешествовать и днем, разве что ее кто-то страховал бы привязанным к талии канатом. Зато с обрыва открывался захватывающий дух вид на океан, сияющий и переливающийся под лучами солнца. Цукка пообещала себе, что обязательно посмотрит отсюда на первое же цунами — когда гигантская, в двадцать, а то и тридцать саженей, волна вырастает над мелководьем и, разгоняясь, обрушивается на скалистый берег, круша и разбрасывая камни. Зрелище, наверное, впечатляющее. Совсем не то, что в бухте, где она ослаблена узким длинным устьем.

Третья тропинка, заасфальтированная, тоже вела на внешний берег, но близко к океану не спускалась. Она, по словам Дзинтона, тянулась версты на три-четыре, проходя по пути через несколько и поныне действующих гостиничных комплексов и вливаясь в сеть проложенных по горам терренкуров, предназначенных специально для прогулок отдыхающих.

Помимо тропинок через парк можно было ходить и напрямую, выбираясь к оградам одно- и двухэтажных домов, между которыми к окружающим улицам пробирались узкие стежки.

— Откуда ты все знаешь? — удивилась Цукка, когда Дзинтон вывел ее на тихую, заросшую травой улочку. — У тебя словно карта в голове.

— А я здесь уже полгода живу, — пояснил парень. — Успел исследовать. Времени свободного много, вот и шляюсь где ни попадя.

— Полгода? А где ты жил раньше?

— Любопытная ты, как кошка, — рассмеялся Дзинтон. — Где я только не жил! Вообще-то я из Оканаки, но мне там не понравилось. Сбежал я оттуда.

— В Оканаке не понравилось? — изумилась Цукка. — Но она же столица! Не то что наше провинциальное захолустье!

— Масария — далеко не захолустье, — качнул головой Дзинтон. — Крупный порт, через который идет не менее семи процентов всего морского грузооборота Катонии. Она очень удачно расположена в географическом плане, и если бы не постоянные цунами… А кроме того, столица — что столица? Большой, шумный, грязный город, с бешеным темпом жизни, не нужным никому, даже самим жителям. Люди думают о деньгах, карьере, о том, как бы получше и пошикарнее провести отпуск — по возможности как можно дальше от дома. Куча машин, постоянные пробки, вонючий воздух, зимой снег, который даже толком лечь не может, сразу тает на асфальте, а ночами влага замерзает, так что получается гололед. Его засыпают химическими смесями, которые потом вымываются на газоны, убивая траву и деревья. В общем, хорошего мало.