Ничьи котята - Страница 93

Карина вспыхнула.

— Я тоже маленькое чудище, Франци! — зло сказала она. — Я тоже могу перемалывать в кашу! Я тоже девиант, понял?

Она вытянула невидимую руку и пихнула лейтенанта в грудь, так что тот потерял равновесие и отлетел на несколько шагов. Карина отвернулась, на прямых негнущихся ногах прошла в караулку и забилась в угол, присев на корточки и оперевшись спиной о стену. Надо же! А она-то думала, что он хороший! Все они одинаковые — как только узнают, что ты другая, так сразу — ой-ёй, девиант!..

Все? А папа? А Цукка, Палек, Саматта?

Ну, пусть не все. Но половина — точно. Она шмыгнула носом. И что ей теперь, всю жизнь оставаться маленьким чудищем?

Нет, ехидно подсказало что-то внутри, вот подрастешь — и превратишься в большое чудище. И станут тебя показывать в цирке.

— Камера двадцать четыре распечатана, продолжаю извлечение объекта пятнадцать, — сказал из динамиков голос Дзинтона.

Краем глаза Карина заметила, как в караулку вошел лейтенант Франци. Она снова шмыгнула носом и отвернулась, старательно собирая невидимые руки в тугие комки, чтобы со злости не ударить его, забывшись. Не нужен ей никакой охранник. Она сама может себя защитить!

Лейтенант неуверенно подошел к ней и остановился в двух шагах.

— Карина, я… — начал он, но замолчал. Потом вздохнул и опустился на корточки рядом с девочкой. Та старательно игнорировала его.

— Извини, — сказал лейтенант. — Я… ну, просто испугался за тебя. Думал, сейчас он тебя убьет, а я виноват. Я не знал, что ты… что ты тоже…

— Девиант, — фыркнула Карина. — И чудище. Не волнуйся, я привыкла.

— Что у тебя тоже есть способности, — твердо закончил лейтенант. — Хотя мог бы и догадаться — иначе зачем бы оой-генерал привел тебя с собой? Честное слово, я не хотел тебя обидеть. Ни тебя, ни его… того мальчика. Я видел синяки на его теле. Думаю, если бы надо мной так издевались, я бы тоже начал крушить все, до чего дотянусь. Извини, ладно?

Он выпрямился и отступил назад. Потом оперся плечом о стену и уставился на большой экран. Карина повернула голову и посмотрела на него.

Может, он и в самом деле не такой уж плохой человек?

* * *

Вай почувствовал, как в животе забурчало. Быстрый взгляд на часы — 11:23. Жаль, пожрать не успел. Теперь до самого вечера ходить голодным как тролль после спячки… Ну ничего. Ради такого можно и потерпеть.

Из двери выехала очередная каталка. Восемнадцать. Санитары споро загрузили ее в фургон, запрыгнули сами, и тот рванул с места. Так, а здесь что? Еще две пары санитаров с каталками — на сей раз явно пустыми. Два фургона лишние. Значит ли, что собы не знали, сколько девиантов содержится в Институте? Как данный факт согласуется с проникновением в сеть, доступом к досье и тому подобными штучками? Сделаем зарубку на память, потом потянем и за эту ниточку. Стоп! А куда, кстати, их вывозят? В городские больницы? Они же девианты, они и поубивать окружающих могут! Определенно, еще одна ниточка — но тянуть за нее следует прямо сейчас. Как?..

В наличии два оператора. Старая раздражающая перестраховка — как часто камера выходит из строя? Да раз в сто лет! Но сейчас она, пожалуй, кстати. Как этих ребят зовут? Какие-то новенькие, имена из памяти все-таки вылетели. Или их вообще не представляли? Лица закрыты контроль-панелями, так что не вспомнить. Плевать.

Он сделал знак в воздухе, и первый оператор, помедлив для отключения камеры, ответил тем же и подошел.

— Фургоны, — сказал ему Вай. — Нужно проследить, куда они везут девиантов. Бери наш фургон и садись на хвост тому, в которого загрузили последнего чудика. Быстро, а то уйдет!

Оператор кивнул и со всех ног бросился к воротам. Три медицинских фургона уже почти выехали с территории, но замешкались, пропуская втягивающиеся в ворота черные транспорты Службы общественных дел, сопровождаемые тремя легковыми автомобилями. Успеет — телевизионный фургон припаркован неподалеку, чтобы до него добраться, нужно не более полуминуты. Но теперь — теперь здание. Его обещали впустить после завершения эвакуации.

Стоявший рядом солдат оцепления склонил голову, прислушавшись к рации, и негромко что-то ответил. Потом вытянул руку и поманил репортера пальцем.

— Можешь пройти, — сказал он. — Внутри тебя встретят.

Дважды повторять Ваю не пришлось. Он махнул рукой второму оператору и бросился к стеклянным дверям корпуса.

Внутри царил полумрак. Свет то ли притушили, то ли вообще не включили, предоставив освещать холл пробивающемуся снаружи сквозь листву солнцу. Неважно. Компенсирующая электроника камеры осветлит обстановку по необходимости. Давешний орк уже ожидал его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Сейчас я проведу тебя на подземные уровни корпуса, — сказал он репортеру. — Ты сможешь показать людям, в каких условиях содержались дети и что с ними делали. У нас есть пятнадцать минут, потом к работе приступят судмедэксперты.

Мимо быстрым шагом прошла группа людей — по большей части люди и тролли в военной форме с офицерскими знаками различия. Но в середине мелькнул невысокий человек в гражданской одежде, и рядом — девочка? Да, девочка лет десяти. Или двенадцати, не разберешь. Откуда здесь ребенок? Тоже из местных? Но почему ее не эвакуировали вместе с остальными — свободные фургоны еще оставались! Репортер заколебался, но группа уже прошла сквозь наружные двери.

— Вы идете? — нетерпеливо спросил орк.

— Да, — кивнул Вай. В конце концов, камера наверняка зацепила группу если не основным объективом, то уж боковым — точно. Потом он просмотрит запись, дотошно и медленно, чтобы не упустить никаких деталей. Еще одна ниточка для разматывания — сколько их уже накопилось сегодня? Хватит, чтобы расследовать в течение года или двух. Не гоняйся за всеми воробьями сразу, дружок, сосредоточься на вороне.