Ничьи котята - Страница 87

Убивают только слабые и трусы. Но разве она слабая? Она гораздо сильнее директора, пусть даже он старше и выше. Разве она боится? Боится? Рядом папа, а с ним она не боится ничего!

Задыхаясь от слез, она медленно разжала невидимые руки и сделала шаг назад, потом второй. Директор рухнул на колени, опираясь руками о пол и тяжело отдуваясь.

— Я не убью тебя! — яростно сказала девочка. — Убивают только слабые и трусы! А я тебя не боюсь!

Она отступила назад еще на шаг, зацепилась пяткой о ковер и почти упала. Сильные руки Дзинтона подхватили ее и помогли устоять.

— Молодец, Каричка! — шепнул он на ухо. — Ты правильно поступила. Я знал, что ты все сделаешь как надо. А теперь время для циркового представления.

Он выпрямился и коротко кивнул тете Эхире:

— Сигнал ушел. Действуй.

— Сколько времени я мечтала об этом… — пробормотала женщина. — Знал бы ты, директор Джой, как я ждала нынешнего момента!

Она вынула пелефон и набрала код.

— Внимание персоналу Института! — резким холодным тоном произнесла она, и скрытые динамики в потолке повторили ее голос. — Говорит заместитель директора Эхира Марга. Общее экстренное сообщение. Довожу до всеобщего сведения, что масарийское отделение Института человека приостанавливает свою работу. Директор Джой Митера арестован, ему предъявлены обвинения в тяжких преступлениях. Его приказы более не имеют силы. Сейчас в здания Института войдут спецвойска Министерства общественной безопасности. Не сопротивляться, повторяю, не сопротивляться им. Приказываю оказывать им полное содействие. Противодействие в любой форме является уголовным преступлением и карается по закону тюремным заключением. Приказываю немедленно прекратить все эксперименты с подопытными в лабораторном корпусе, в чем бы они ни выражались. Девиантов, находящихся на стендах, немедленно вернуть в камеры. Любая попытка причинить им дополнительный вред будет жестоко наказана. Сотрудникам остальных подразделений прервать любые выполняемые действия и не пытаться покинуть свои рабочие места. Повторяю. Внимание всему персоналу Института! Общее экстренное сообщение. Говорит заместитель директора Эхира Марга…

Панорамное окно кабинета выгнулось внутрь и лопнуло, рассыпавшись дождем брызг. Сверху упали веревки, и по ним соскальзывали люди в шлемах и бронежилетах, рассредоточиваясь по комнате, выставляя перед собой стволы штурмовых карабинов и дробовиков. Эхира не повела даже бровью, продолжая произносить свою речь, а Дзинтон шагнул к солдатам, не обращая внимания на наставленные стволы.

— Я Соловей, — громко сказал он. — Коршун-один, ко мне.

Солдаты переглянулись, затем один из них поднялся на ноги, опуская ствол, и подошел к Дзинтону, отдав честь.

— Я Коршун-один, — отрапортовал он. — Жду приказаний.

— Он, — Дзинтон ткнул пальцем во все еще стоящего на четвереньках директора, — директор Института человека. Он арестован. Обездвижить, выделить двоих для охраны, передать конвою. Потом вместе с остальными работаешь с заместителем директора госпожой Эхирой Маргой, — он ткнул большим пальцем через плечо. — Она покажет, что именно в здании нужно взять под контроль в первую очередь. У меня дела в других корпусах, как закончите — уведомишь по третьему каналу. Все понял?

— Так точно, — кивнул командир.

— Выполнять! — отрезал Дзинтон. — Каричка, — повернулся он к приемной дочери, — ты останешься с тетей Эхирой. Потом я зайду за тобой, и мы пойдем домой.

— Папа, я хочу с тобой, — упрямо набычилась та. — Там другие… девианты. Я хочу им помочь.

Пару томительно долгих секунд Дзинтон задумчиво глядел на нее, потом пожал плечами.

— Хорошо. Пойдем. Но только не отставай — в суматохе затоптать могут. А суматохи там сейчас — как в сумасшедшем доме во время пожара. Впрочем, почему «как»? Кстати, сними с шеи эту гадость, а то смотреть противно.

— Гадость? — переспросила Карина, и тут же поняла — кольцо блокиратора. Но ведь его нельзя снимать просто так — оно взорвется и оторвет голову! Она помнила, как в самом начале в Институте ей показали манекен, на шее которого висело такое кольцо. А потом кто-то дернул за привязанную к кольцу веревку, и — бум! — верхняя половина куклы разлетелась в щепки…

Но папа сказал — сними. Значит, можно. Она осторожно ухватилась невидимыми руками за кольцо и с силой дернула ими в стороны. С коротким хрустом блокиратор разорвался на две половинки, отлетевшие к стенам кабинета. Краем глаза она заметила, как дернулись ближайшие к ней солдаты, приподнимая стволы карабинов, но не обратила на них внимания. Внезапно ей показалось, что весь Институт сейчас разлетается вот так же, как это кольцо, и с сердца сваливается какая-то давящая, хотя и давно привычная тяжесть. Неописуемое чувство свободы заполнило ее всю изнутри, раздувая, как воздушный шарик.

— Так лучше, — спокойно заметил Дзинтон. — Пойдем, нас ждут.

* * *

Скрипя тормозами, автофургон телестудии вылетел на площадь перед Институтом, заложив крутой вираж. Вай кинул взгляд на часы. 10:41. Все-таки слегка опоздали!

— Ну и ну! — выдохнул один из операторов, прилипший к боковому окну. — Умереть — не встать! Вай, ты посмотри только! Собы! И сколько их!

Не дожидаясь, пока фургон полностью затормозит, репортер сдвинул дверцу и спрыгнул на брусчатку, едва удержавшись на ногах. Кованые ворота Института стояли распахнутыми настежь, и в них, покачиваясь, втягивалась вереница бронетранспортеров. Над парком тарахтели винтами четыре или пять транспортных вертолетов, еще с одного, зависшего над ближайшим корпусом, по тросам на крышу горохом сыпались солдаты в черно-желтых бронированных комбинезонах спецотряда борьбы с террористами. Площадь перекрывало кольцо оцепления.